Неточные совпадения
Хозяин игрушечной лавки
начал в этот раз
с того, что открыл счетную книгу и показал ей, сколько за ними долга. Она содрогнулась, увидев внушительное трехзначное число. «Вот сколько вы забрали
с декабря, — сказал торговец, — а вот посмотри, на сколько продано». И он уперся пальцем в другую цифру, уже из двух знаков.
Утром 6
декабря мы встали до света. Термометр показывал — 21°
С.
С восходом солнца ночной ветер
начал стихать, и от этого как будто стало теплее.
Следующие четыре дня (
с 9 по 12
декабря) мы употребили на переход по реке Уленгоу. Река эта берет
начало с Сихотэ-Алиня и течет сначала к юго-востоку, потом к югу, километров 30 опять на юго-восток и последние 5 км снова на юг. В средней части Уленгоу разбивается на множество мелких ручьев, теряющихся в лесу среди камней и бурелома. Вследствие из года в год не прекращающихся пожаров лес на горах совершенно уничтожен. Он сохранился только по обоим берегам реки и на островах между протоками.
Ученические выставки бывали раз в году —
с 25
декабря по 7 января. Они возникли еще в семидесятых годах, но особенно стали популярны
с начала восьмидесятых годов, когда на них уже обозначились имена И. Левитана, Архипова, братьев Коровиных, Святославского, Аладжалова, Милорадовича, Матвеева, Лебедева и Николая Чехова (брата писателя).
В
начале декабря непременно буду — в письме невозможно всего сказать: откровенно признаюсь тебе, что твое удаление из Петербурга для меня больше, чем когда-нибудь горестно… Я должен буду соображаться
с твоими действиями и увидеть, что необходимость заставит предпринять…
29-е
декабря.
Начинаю заурчать, что и здешнее городничество не благоволит ко мне, а за что — сего отгадать не в силах. Предположил устроить у себя в доме на Святках вечерние собеседования
с раскольниками, но сие вдруг стало известно в губернии и сочтено там за непозволительное, и за сие усердствование дано мне замечание. Не инако думаю, как городничему поручен за мною особый надзор. Наилучше к сему, однако, пока шуточно относиться; но окропил себя святою водой от врага и соглядатая.
Гамильтон обратился
с просьбой о паспортах к неаполитанскому министру Таннучи и получил их в
начале декабря.
Сезон в Москве шел бойко. Но к Новому году меня сильно потянуло опять в Париж. Я снесся
с редакторами двух газет в Москве и Петербурге и заручился работой корреспондента. А газетам это было нужно. К апрелю 1867 года открывалась Всемирная выставка, по счету вторая. И в конце русского
декабря, в сильный мороз, я уже двигался к Эйдкунену и в
начале иностранного января уже поселился на самом бульваре St. Michel, рассчитывая пожить в Париже возможно дольше.
На дворе стоял январь в
начале нового 1826 года. Год этот, после рокового
декабря 1825 года, канувшего в вечность, был встречен благоразумным большинством в России
с облегченным вздохом.
На другой день, 13
декабря, проведя все утро в делах службы, он вернулся домой и
начал записывать разговор, который имел накануне
с Николаем Павловичем. Присоединив к этому, так сказать, протоколу, копию своего письма к великому князю, он вложил оба эти документа в пакет, запечатал его и отправился к графу Коновницыну.
С рокового дня 14
декабря, когда он по назначению членов «Союза благоденствия» — какою злою ирониею звучало в это время это название — должен был
с некоторыми из своих сотоварищей изображать «бунтующий народ», вел несчастный, к ужасу своему прозревший в самый момент
начала безумного, братоубийственного дела, скитальческую жизнь — жизнь нового Каина.
Это происходило в
декабре, за два дня до Николы, часа за два до обеда, при довольно свежей погоде
с забористым «московським» ветром, который тотчас же после выезда Агапа
с Керасивною из хутора
начал разыгрываться и превратился в жестокую бурю. Небо сверху заволокло свинцом; понизу завеялась снежистая пыль, и пошла лютая метель.
Был канун зимнего Николина дня, 5-е
декабря 1820 года. В этот год Наташа
с детьми и мужем,
с начала осени, гостила у брата. Пьер был в Петербурге, куда он поехал по своим особенным делам, как он говорил, на три недели, и где он теперь проживал уже седьмую. Его ждали каждую минуту.
Декабря 29.
Начинаю замечать, что городничество не благоволит ко мне, а за что, сего отгадать не в силах. Предположил устроить у себя в доме на святках вечерние собеседования
с раскольниками; но сие вдруг стало известно в губернии и сочтено за непозволительное, и дано мне замечание. Не инако думаю, как городничему поручен за мною особый надзор. Наилучшее к сему шуточно относиться.